9 апреля в галерее «Эстетика» открылась выставка работ художника Владимира Афанасьевича Штокало. Организаторы дали экспозиции название «Возвращенное имя», и это не случайно. Работы художника-фронтовика, ветерана Великой Отечественной войны, долгое время бережно хранившиеся в семейном архиве племянницы Штокало Анны Баландиной, увидели свет всего в третий раз после смерти автора. По словам Анны, многие из них выставлены впервые, а работ, еще не экспонировавшихся никогда, намного больше.

Презентация экспозиции прошла в теплой, дружеской атмосфере – с небольшим фуршетом, в присутствии членов семьи художника, его друзей, учеников и коллег. Честь отдали даже особой любви Штокало к гитаре. На открытие были приглашены даже дети – учащиеся 10-го класса 94-й гимназии Саратова, которые провели собственное исследование творчества художника, что не удивительно, учитывая его многолетний опыт работы с детьми, которых он искренне любил. Лично знавшие Штокало приглашенные рассказали об авторе, а сотрудники галереи подчеркнули, что эти удивительные картины можно будет не только посмотреть, но и приобрести для личной коллекции.

Родился Владимир Афанасьевич в далеком 1924 году в Кабардино-Балкарии в семье, где любили творчество. В том, что маленький Володя однажды станет художником, у родителей сомнений не было. Всего в четыре-пять лет ребенок сделал зарисовку матери, подметающей полы, а по окончании школы думал поступать в художественное училище. Но эти планы суждено было отложить – началась война, и Штокало, совсем юный, в 17 лет, ушел на фронт, где служил в разведке и дошел до Берлина. Мечта об учебе в художественном сбылась уже после войны – в 1948-м. Штокало выбрал Саратов, как рассказали его ученики, из-за того, что ему хвалили саратовскую художественную школу.

Удивительно, насколько трудолюбив был Владимир Афанасьевич и насколько широк был круг его интересов. По рассказам знавших его людей, автор всерьез увлекался музыкой – играл на гитаре и даже выступал, работал художником-оформителем или, как мы сказали бы сегодня, дизайнером, на заводе, организовал детскую художественную студию, где вдобавок собирались гитаристы, а картины писал вечерами, в выходные и во время отпуска. Писать он умел всё: и портреты с натуры, и натюрморты, некоторые из которых представлены в экспозиции, но больше всего любил природу и писал пейзажи в любое время года.

Ученицы Штокало Ольга и Евгения Коржевские рассказали, как работал художник. Частенько выходя на пленэр, даже зимой сидел нараспашку и никогда не замерзал, приговаривая: «Как же вы мерзнете? Я в цвета ухожу и забываю обо всем». Племянница художника объяснила такую особенность тем, что Владимир Афанасьевич моржевал и даже был одним из основателей клуба моржей в Саратове.

«Рядом с ним всегда была атмосфера умиротворенности, – рассказала Евгения Коржевская. – Приходишь и сразу переключаешься в другой мир. Владимир Афанасьевич вырос в семье с крепкими нравственными устоями, семье христиан – мать у него писала иконы. Сам он никогда не говорил о своей вере, но это чувствовалось в каждом общении с ним».

Творческое наследие художника предстает перед нами во всем великолепии русской и суровой кавказской природы. Будучи рожденным в горной местности и проведший детство в горных походах, художник частенько возвращался в родные края. А в Саратов из таких поездок обязательно привозил новые полотна. Здесь и бурные горные реки, и острые снежные вершины, и валуны, и горные туманы.

Во всех пейзажах художника удивительно много простора и воздуха, хотя многие из картин – миниатюры. Любовь к природе видна в каждом мазке и даже в выборе сюжетов. Штокало сам любуется стволом «Липы вековой» и нас заставляет. И, глядя на картину, понимаешь, что эти узловатые изгибы действительно прекрасны. На другой миниатюре главным героем стало дерево с листвой, выписанной разными оттенками зеленого, на третьей – чертополох у ручья.

При этом, как отметил заведующий отделом русского искусства Радищевского музея, искусствовед Ефим Исаакович Водонос, «на выставке нет лихих, слету ухваченных мотивов… Его невыдуманные пейзажи топографически достоверны, богаты цветовыми и тональными нюансами, передающими восприятие и чувства художника. Они всегда естественны. Любому интерьеру эти картины добавят душевного тепла, а детям – осознания красоты природы и необходимости бережного отношения к ней».

Водонос, знавший художника лично, рассказал, как трепетно он относился к каждому мазку, а на выставках ходил всегда с тростью и «постукивал ею, когда видел какую-нибудь халтуру, которую терпеть не мог». Именно такое отношение к работе он вкладывал и в своих учеников, и в свои полотна. Странно только одно: настолько искренний и интересный художник при жизни оказался практически «на обочине» художественного процесса. Как отмечает Ефим Исаакович, «хочется верить, что время вернет картинам Владимира Штокало их законное место в саратовском искусстве минувшего столетия».